«Плохой урожай поможет сбалансировать рынок»

- Насколько серьезными будут последствия засухи на самом деле с точки зрения урожая?

-Пока, насколько я знаю, суммарная площадь потерь составляет порядка 10 млн га. В большей степени засухой затронуты регионы Поволжья, Центра и Урала. Уборка сейчас идет на юге, в центральном Черноземье и в нескольких областях Поволжья. По Южному и Северо-Кавказскому федеральным округам пока урожайность выше прошлого года. По Центру и Поволжью – идет снижение. Предварительный прогноз валового сбора – порядка 83-85 млн т, что меньше уровня 2009/2010 сельхозгода на 12-14 млн т (97,11 млн т). Прогноз не окончательный, потому что в Сибири, важном регионе для внутреннего рынка, уборка еще не началась.

- Это существенное снижение?

- Рынок складывается при расчете баланса производства и потребления. В прошлом году помимо очень большого урожая были еще переходящие остатки, составившие 16 млн тонн. То есть, ресурсы зерна в 2009/2010 сельхозгоду нас были порядка 113-117 млн тонн. Этот объем не был востребован на рынке. Экспорт обычно составляет 20-22 млн, внутреннее потребление – около 75 млн, то есть, всего для обеспечения внутренних потребностей и поставок на мировой рынок нам нужно 95-97 млн тонн.

Высокий уровень рыночных ресурсов привел к тому, что к началу 2010-2011 сельхозгода мы снова пришли с большими остатками, порядка 17 млн тонн. В сумме с ожидаемым урожаем это 100 млн. То есть рыночные ресурсы достаточны даже при условии сниженных валовых сборов.

То, что урожай в этом году будет хуже, отчасти даже сыграет на руку рынку. Он будет более сбалансирован, так как будут сняты излишки.

Хорошие остатки зерна на начало года позволят полностью обеспечить свои потребности и сохранить экспортный потенциал.

- Экспорт зерна не будет урезан?

- Летом 2010 года цены на мировом рынке начали расти, потому что в ряде стран, основных поставщиков зерна, тоже засуха, а, например, в Канаде – наоборот, затопление полей. Производство сократилось, и цены растут. Это повышает привлекательность экспорта нашего зерна, потому что темпы роста цен у нас не такие большие. Наш баланс показывает, что мы сможем вывезти 20 млн тонн, если соберем 85 млн. Но этот прогноз промежуточный. Если мы поймем, что соберем меньше – нужно будет ограничивать экспорт. В случае нехватки ресурсов это основная мера. Если же собрано будет достаточно, ограничивать вывоз зерна ни к чему.

- То есть ситуация отнюдь не катастрофическая?

- Да, в целом по России ситуация не такая страшная. Но по отдельным регионам возможен дефицит. И тут встает проблема логистики, распределения и доставки зерна в регионы.

Основной вопрос, который нужно решать в этом году, – обеспечение потребностей пострадавших регионов, прежде всего, Поволжья и Центра. У нас часто возникают проблемы с транспортом. Нужно внимательно следить за тем, чтобы не было сбоев с зерновозами, с разгрузками.

Если в каком-то регионе будет дефицит, там начнется достаточно серьезный рост цен, и дальше он волной пойдет в соседние регионы. Возникнет дисбаланс между спросом и предложением зерна на рынке.

- Каких отраслей сельского хозяйства это коснется в первую очередь?

- Косвенно коснется всех. Отреагируют животноводство, мукомольная и хлебопекарная, кондитерская промышленность. Но при условии, что будет обеспечена доставка зерновых в области, пострадавшие от засухи, цена расти не должна. Если же логистика не сработает, то в дефицитных регионах будет существенный рост цены на зерно, а затем по цепочке – на муку и хлеб.

- Значит, засуха может затронуть потребителей?

- Может. Но я не склонна сгущать краски. Есть сторонники мнения, что нас ждет очень активный рост цен на все виды продовольствия, связанные с зерном: животноводческая продукция, мука, хлеб, кондитерские изделия. Но часто именно такие прогнозы провоцируют рост цен. Он возможен, но прежде чем его прогнозировать, нужно посмотреть на ситуацию в Сибири. И отчасти вероятность роста цен связана с тем, сможем ли мы обеспечить дефицитные регионы. В целом же по стране баланс нормальный.

- Стала ли засуха неожиданной или она прогнозировалась?

- Рассказать о системе прогнозирования погоды я не могу, но эта засуха стала неожиданностью, в сельском хозяйстве ее никто не ожидал.

- После гибели урожая прозвучало мнение, что его следовало застраховать. Это действительно эффективно? Не возникло бы проблем с выплатами пострадавшим?

- 3-4 предыдущих года урожай был нормальным, такой тяжелой ситуации не было, и, в общем-то, страхование никому не было нужно. Но если бы урожай был застрахован, то сейчас хозяйства, особенно в Поволжье, не несли бы таких убытков.

Страховые компании сейчас готовы делать выплаты и более того, очень активно выступают за страхование. Возможно, просто потому, что процент хозяйств, которые страхуют урожай, очень маленький. Если бы страховщики столкнулись с массовыми выплатами, могли бы возникнуть проблемы.

Сейчас застрахованы, прежде всего, крупные производители. Мелкие хозяйства не страхуются, потому что в прошлом году они получили минимальный уровень рентабельности из-за хорошего валового сбора и низких цен. У них просто не осталось средств для страхования, ведь это достаточно дорого, и эти деньги нужно изымать из оборота.

Хотя я думаю, что после нынешней ситуации многие задумаются.

Может быть, стоит ввести некоторую компенсацию производителям на страхование. Это позволит им снижать свои риски при выращивании сельхозкультур.

- Сработает ли заявленная финансовая программа госпомощи сельхозпроизводителям?

- Я боюсь, что ее просто не хватит на всех пострадавших сельхозпроизводителей. Я беседовала с некоторыми из них, и есть ощущение, что эти деньги не покроют всех убытков, которые понесены. Пострадают преимущественно мелкие хозяйства.


Елена ТЮРИНА