Хотел бы продолжить разговор о спорах с недобросовестными страхователями, начатый мной в предыдущем посте. А именно – рассказать о сочетании арбитражно- и уголовно-процессуальных средств как об одном из методов защиты в таких спорах.
Практика показывает, что судебные процессы по защите интересов страховой компании в арбитраже часто сопровождаются уголовным производством. В частности, так бывает, если для подтверждения страхового случая необходимо обращение в правоохранительные органы (например, при хищении и пожаре). При этом документы предварительного следствия по уголовному делу зачастую оказывают решающее влияние на исход судебного дела.
Приведу пример из практики, иллюстрирующий возможности страховщика. Некий госорган заключает с коммерческой структурой четыре однотипных госконтракта на поставку импортной техники. Ответственность за неисполнение контрактов в силу действовавших ранее норм законодательства страхуется этой коммерческой структурой в одной из компаний. Госорган перечисляет авансы – в общей сложности около 200 млн р. Но госконтракты не исполняются. Госорган фиксирует неисполнение госконтрактов и обязанность возврата денег и обращается с исками сначала к исполнителю, а затем к страховщику. Поскольку договоров страхования было четыре, столько же было составлено и исков. В дальнейшем они рассматривались разными судьями.
Страховщик проанализировал представленные документы и пришел к выводу, что страхователь действовал недобросовестно. Так, деньги, которые планировалось направить на приобретение техники, были израсходованы нецелевым образом. Для освобождения от выплаты страховщику необходимо было доказать, что имел место умысел страхователя на неисполнение контракта. С этой целью он подал заявление о возбуждении уголовного дела.
Трудности в этом деле возникали и в арбитраже, и при рассмотрении заявления о возбуждении уголовного дела. Судьи по-разному реагировали на наши ходатайства, направленные на доказывание нецелевого расходования выделенных бюджетных средств. Для возбуждения же уголовного дела было необходимо истребовать информацию о движении денег по банковским счетам страхователя. А на стадии доследственной проверки банки отказывались предоставлять такую информацию правоохранительным органам.
Некоторые ходатайства все-таки удовлетворялись. Таким образом, мы получали часть информации в рамках арбитражного процесса и предоставляли ее сотрудникам правоохранительных органов для уголовно-правовой оценки. А результаты проверок, проведенных правоохранительными органами, в свою очередь, предоставлялись нами судьям. При этом одни судьи считали, что они сами будут давать оценку действиям сторон. Другие же полагали, что при деяниях с составом преступления оценку должны давать правоохранительные органы.
В итоге, сочетая арбитражно-процессуальные и уголовно-процессуальные инструменты, нам удалось убедить арбитражные суды в правомерности нашей позиции. В данных договорах страхования имело место не просто нецелевое использование бюджетных средств, а умысел страхователя на неисполнение контракта – то есть на наступление страхового случая. А это по закону освобождает страховщика от выплаты.
Справедливости ради надо отметить, что примеров такого удачного доказывания недобросовестного поведения страхователей в арбитражной практике крайне мало.
Практика показывает, что судебные процессы по защите интересов страховой компании в арбитраже часто сопровождаются уголовным производством. В частности, так бывает, если для подтверждения страхового случая необходимо обращение в правоохранительные органы (например, при хищении и пожаре). При этом документы предварительного следствия по уголовному делу зачастую оказывают решающее влияние на исход судебного дела.
Приведу пример из практики, иллюстрирующий возможности страховщика. Некий госорган заключает с коммерческой структурой четыре однотипных госконтракта на поставку импортной техники. Ответственность за неисполнение контрактов в силу действовавших ранее норм законодательства страхуется этой коммерческой структурой в одной из компаний. Госорган перечисляет авансы – в общей сложности около 200 млн р. Но госконтракты не исполняются. Госорган фиксирует неисполнение госконтрактов и обязанность возврата денег и обращается с исками сначала к исполнителю, а затем к страховщику. Поскольку договоров страхования было четыре, столько же было составлено и исков. В дальнейшем они рассматривались разными судьями.
Страховщик проанализировал представленные документы и пришел к выводу, что страхователь действовал недобросовестно. Так, деньги, которые планировалось направить на приобретение техники, были израсходованы нецелевым образом. Для освобождения от выплаты страховщику необходимо было доказать, что имел место умысел страхователя на неисполнение контракта. С этой целью он подал заявление о возбуждении уголовного дела.
Трудности в этом деле возникали и в арбитраже, и при рассмотрении заявления о возбуждении уголовного дела. Судьи по-разному реагировали на наши ходатайства, направленные на доказывание нецелевого расходования выделенных бюджетных средств. Для возбуждения же уголовного дела было необходимо истребовать информацию о движении денег по банковским счетам страхователя. А на стадии доследственной проверки банки отказывались предоставлять такую информацию правоохранительным органам.
Некоторые ходатайства все-таки удовлетворялись. Таким образом, мы получали часть информации в рамках арбитражного процесса и предоставляли ее сотрудникам правоохранительных органов для уголовно-правовой оценки. А результаты проверок, проведенных правоохранительными органами, в свою очередь, предоставлялись нами судьям. При этом одни судьи считали, что они сами будут давать оценку действиям сторон. Другие же полагали, что при деяниях с составом преступления оценку должны давать правоохранительные органы.
В итоге, сочетая арбитражно-процессуальные и уголовно-процессуальные инструменты, нам удалось убедить арбитражные суды в правомерности нашей позиции. В данных договорах страхования имело место не просто нецелевое использование бюджетных средств, а умысел страхователя на неисполнение контракта – то есть на наступление страхового случая. А это по закону освобождает страховщика от выплаты.
Справедливости ради надо отметить, что примеров такого удачного доказывания недобросовестного поведения страхователей в арбитражной практике крайне мало.
молодцы, Коллеги.
Хотел бы продолжить разговор о спорах с недобросовестными страхователями…
_________________
Павел, а можно когда-нить объять тему привлечения к ответственности собственников и директоров недобросовестных СК. Таких, обманувших миллионы граждан, у нас в стране десятки: ЖАСО-М, Росстрах, Ростра, 1 РСО, РСТ… И владельцы этих компаний, совсем не бедняки, гуляют себе на воле и в ус не дуют. Несправедливо… Где Закон? Как их прижучить?
Красиво
Не мог пройти мимо, не поздравив. Действительно непростое дело.
А по сути поста, если не критиковать его как саморекламу, могу сказать, что рассказанные методы работы — не ноу-хау для читающих убытчиков и юристов.
в подобных случаях обращение в правоохранит.органы и суд, с описанной «переброской» документов — совершенно правильный способ, который давно применяется.
согласен, что может встречать свои сложности — в том числе сложности получения инфо от банков на стадии доследственной проверки. и здесь многое зависитт от умелости правильно построить алгоритм взаимозависимых действий в суде и правоохр.органе
Поздравляю коллег!
Тема действительно тяжелая. Доказывать умысел страхователя-юридического лица на неисполнение госконтракта — дело практически безнадежное без вступившего в законную силу приговора суда по уголовному делу. По сути надо досконально разбираться во всех сделках страхователя после получения авансирования от заказчика по госконтракту. Заставить это сделать арбитражный суд в процессе о взыскании страхового возмещения — научная фантастика!!! Все кто лично имел подобный опыт подтвердят, что при наличии достаточных данных надо максимально «наваливаться» на правоохранительные органы с целью скорейшего расследования уголовного дела, в ходе которого применять весь спектр мер процессуального давления на недобросовестных руководителей подрядчика. К сожалению, без соответствующих «вливаний» правоохранительная машина практически не едет… а уж торопиться точно не будет. Позиция же арбитражных судов тупая и простая: страхование производится для защиты гос.интересов, вот и платите. А когда будет приговор, тогда и требуйте пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам. Остаётся одно — case engeneering, или по-простому штучная работа с судом