Всероссийский союз страховщиков (ВСС) отправил в Минэкономики оценку санкционных рисков. Министерство запросило у союза эти данные в связи с инициативой ЦБ создать НПК. Как следует из письма президента ВСС Игоря Юргенса замминистра Николаю Подгузову (есть у “Ъ”), «внутренний перестраховочный рынок РФ переживает период стагнации». К концу 2015 года на нем осталось четыре специализированных перестраховщика с общей перестраховочной емкостью не более $150 млн. Вместе с тем, судя по таблице рисков, которые не могут быть перестрахованы из-за введения санкций, в РФ находятся около 1400 объектов со страховой стоимостью в 1,35 трлн руб. Объем перестраховочной премии по ним — 7,96 млрд руб.
Ситуацию «недострахования» страховщики описывали в обращении от 29 декабря 2015 года к директору департамента страхового рынка ЦБ Игорю Жуку. «Существует практика, когда при страховании санкционных рисков лимиты ответственности устанавливаются ниже, чем страховая сумма,— говорится в письме ВСС в ЦБ.— Например, у атомного ледокола при стоимости в 37 млрд руб. лимит по действующему полису составляет 5 млрд руб.». В числе объектов, риски которых не могут быть перестрахованы,— грузы военного и двойного назначения, суда АО ОСК стоимостью 393,8 млрд руб., инкассация одного из банков из санкционнных списков на 2 млрд руб., страхование строительства моста в Крыму (его страховая стоимость 80 млрд руб.), страхование строительства электростанции в Крыму (6 млрд руб.), имущество юрлиц на 273,2 млрд руб., страхование риска утраты права собственности по 10 объектам на 1 млрд руб., а также строительно-монтажные риски подрядчика под санкциями на 15,5 млрд руб. В 2016 году на рынке появятся новые риски — как страхование приемосдаточных полетов экспортных воздушных судов (около 20 самолетов стоимостью $50–55 млн каждый).
Для их консолидации ЦБ и предлагает создать НПК. Проект, представленный Минфином в правительство, допускает возможность установления Банком России размеров собственного удержания рисков страховщиками по госзакупкам. Последние опасаются, что это, по сути, станет оброком для участников рынка, и настаивают на том, что НПК должна аккумулировать только санкционные риски. «Национальный перестраховщик должен существовать для организации помощи отраслям, попавшим под действие санкций,— говорит первый зампред СОГАЗа Николай Галушин.— НПК может быть конкурентом на рынке по другим перестраховочным операциям, но только не за счет обязательной цессии (передача рисков от других игроков.— “Ъ”)». По его словам, НПК может быть востребованной уже сейчас как перестраховочная емкость. «Национальному перестраховщику, судя по оценке рисков, для которых закрыты возможности перестрахования на международных рынках, и так будет чем заняться,— заявил “Ъ” и глава “Альфаcтрахования” Владимир Скворцов.— Цифра получилась неожиданно большая. Сейчас идет всесторонняя оценка проекта по НПК с точки зрения экономической и практической целесообразности, думаю, в течение первого квартала может быть завершена подготовка законодательной фазы проекта».
В ВСС полагают, что основным риском деятельности НПК в первые три-пять лет будет вероятность выплат полной страховой суммы по основным полисам в нескольких отраслях промышленности из-за событий катастрофического характера. Впрочем, страховые аналитики полагают, что 70 млрд руб., которые ЦБ планирует внести в уставный капитал НПК, «выглядят достаточными» для обеспечения ее платежеспособности
Беззащитные риски
Страховщики по запросу Минэкономики подсчитали размер страховых рисков в стране, которые невозможно перестраховать за рубежом из-за попадания российских лиц и предприятий в санкционные списки. Без перестраховочной защиты остались около 1,4 тыс. объектов на сумму 1,35 трлн руб., перестраховочная премия по ним оценена в 8 млрд руб. Эти риски и премии планируется передать национальной перестраховочной компании (НПК), которую планирует создать ЦБ.
