Мария Краснова о громких судебных решениях: «То, что написано в договоре страхования, не есть истина в последней инстанции»

На прошедшем 24 апреля в Москве всероссийском форуме «Андеррайтинг-2025» партнер АБ КИАП, руководитель практик «Страхование», «Морское право» Мария Краснова рассказала о двух кейсах, которые прямо сейчас меняют подходы в разрешении арбитражных споров страховщиков со страхователями. Основываясь на этих случаях, она высказала свою позицию, как страховщикам реагировать на новые вводные в деятельности.

«Коллеги говорили о том, что на андеррайтерскую политику влияют санкционные риски, политические, климатические, но мы не должны забывать: что бы мы ни написали в договоре, что бы ни пролоббировал страхователь, это все равно в конечном итоге в случае спора будет иметь судебную оценку, и суд имеет полномочия поставить-таки точку в конце вашего спора, оценив по своему субъективному усмотрению все плоды коллективного творчества», — заметила госпожа Краснова. 

Первый кейс, о котором она напомнила, — это спор ульяновского производителя гранитных моек «Улгран», на складе которого произошел пожар, с «СОГАЗом». В ходе досудебной экспертизы были выявлены нарушения в области противопожарной безопасности, допущенные страхователем. И поскольку это условие было исключением в договоре страхования, страховщик отказал в выплате. Несколько инстанций поддержали позицию «СОГАЗа», но экономколлегия ВС РФ пришла к противоположному выводу.

«Здесь был проведен четкий водораздел, — считает Мария Краснова. — Было разъяснено: всё, что носит объективный характер и связано с действиями страхователя, как в данном конкретном случае (страхователю вменялись нарушения правил противопожарной безопасности) — это основания для освобождения [страховщика от ответственности]. И они ничтожны, если вы не доказали, что это сделано умышленно. Причем умышленно не просто так. Умышленно с целью наступления страхового случая. Вот только тогда страховщик может отказываться [от возмещения]. Вот об этом говорит суд. Более того, суд пошел еще дальше. Суд сказал, что, формулируя вот таким образом исключение из договора страхования, а все сегодня слышали про большой перечень, назовем их так, корректирующих оговорок страхования, которые в последнее время были включены в полисы многих страховщиков... Так вот, действуя так, страховщик поступает недобросовестно. Недобросовестность имеет очень печальные для страховщика в данном случае юридические последствия. В чем они выражаются? В том, что он не вправе ссылаться на то, что страхователь не заявил об исключении этих оговорок при заключении договора. То есть принцип свободы договора здесь не действует, потому что действия страховщика нарушают императивные принципы законодательства. Суд посчитал, что поступая так, страховщик действует намеренно, явно нарушает запреты, установленные законом, и действия страховщика носят недобросовестный характер. То есть суд отказал страховщику в защите его права, отказал в праве ссылаться на эти исключения. Исключения были признаны судом ничтожными. Более того, суд сослался на 169-ю статью ГК. Это достаточно жесткая норма, которая говорит о недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Суд сам вправе теперь по своему усмотрению признать ту или иную норму договора страхования недействительной, поскольку она противоречит императивному запрету, если посчитает, что она имеет отношение к грубой неосторожности. Поэтому решение, безусловно, очень важное». 

Чтобы не столкнуться с такой ситуацией правовой неопределенности, считает госпожа Краснова, страховщикам нужно корректировать свою андеррайтерскую политику. «Для этого необходимо вносить изменения в условия договора страхования и подчищать все то, на что обратил внимание ВС», — заявила спикер, предложившая страховому сообществу разработать типовые условия, либо типовые оговорки в части страхования имущества предприятия и складов.

Следующий кейс, который привела в пример Мария Краснова, касается спора компании «Лафид», чьи склады были повреждены в результате атаки БПЛА, и «РСХБ-Страхования». Страховщик пытался уйти от возмещения, ссылаясь на военные действия, но ВС не согласился с такой позицией, так как в стране война не объявлена.

«Сейчас суды занимают достаточно проактивную позицию, — отметила спикер. — То, что написано в договоре страхования, не есть истина в последней инстанции. Суд может не только толковать то, что написано в договоре, он может по своему усмотрению толковать в комплексе с императивными нормами Гражданского кодекса и других федеральных законов. И если он усмотрит какое-то противоречие, он вправе признать то или иное положение договора недействительным и не применять его». 

По теме:
Верховный суд обязал «РСХБ-страхование» компенсировать ущерб от обстрела на 13 млн р.
Суд: состояние войны в РФ не объявлялось, поэтому отказ страховщиков в выплате не обоснован
Суд признал обстрел «Белгородского завода сапфиров» страховым случаем