Вредная привычка к соглашениям

Однако то, что в большинстве ситуаций является благом, иногда трансформируется в свою прямую противоположность. Требование о заключении соглашения в тех случаях, когда оно не императивно по закону и не вытекает из обстоятельств дела, — это не что иное, как фактическое отрицание права, то есть его нарушение...

Зачет встречных требований

Впервые мне пришлось столкнуться с требованием о заключении соглашения при зачете встречных требований. Как известно, в силу ст. 410 ГК РФ обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. При этом по закону для зачета достаточно заявления одной стороны. Другими словами, зачет — это односторонняя сделка. Между тем бухгалтеры, ссылаясь на позицию налоговых инспекторов, да и юристы многих компаний все-таки настаивают на подписании соглашения о зачете. В этой связи закономерен вопрос: а что собственно должно регулировать соглашение о зачете, какие права и обязанности участников этой сделки в нем будут регламентированы?

Если в этом документе однозначно выражена воля инициатора зачета о проведении данной сделки, то согласие второго участника становится излишним — оно не имеет никакого правового значения. Конечно, в тексте соглашения можно зафиксировать согласованный размер встречных требований, но, строго говоря, выверять расчеты перед осуществлением зачета нужно в любом случае, даже если зачет реализуется в форме односторонней сделки.

В то же время, если оформлять зачет встречных требований в виде соглашения, то вторая сторона получает возможность тянуть время, выдвигать дополнительные условия и т. д., что как раз чаще всего и происходит, если у нее по тем или иным причинам нет желания осуществить эту операцию.

А самое главное, стремление к оформлению соглашения о зачете может породить серьезную неопределенность сроков прекращения обязательства. Например, страховщик намерен зачесть в счет страховой выплаты задолженность страхователя по уплате страховой премии. Пока ведутся переговоры, страховщик пропускает срок исполнения своей обязанности, а следовательно, у страхователя возникает право требовать от страховщика уплаты процентов за просрочку страховой выплаты в порядке ст. 395 ГК РФ. Если же исходить из того, что с момента, когда страховщик сделал свое волеизъявление на зачет, зачет де-юре уже состоялся, то ответственности страховщика за просрочку выплаты не возникает.

Досрочное прекращение

Еще б'ольшие юридические проблемы могут иметь место, когда участники страховой сделки по инициативе страхователя или выгодоприобретателя оформляют соглашение о досрочном прекращении договора страхования. В соответствии с п. 2 ст. 958 ГК РФ страхователь (выгодоприобретатель) вправе отказаться от договора страхования в любое время, если к моменту отказа возможность наступления страхового случая не отпала из-за прекращения существования страхового риска по причинам иным, чем наступление страхового случая.

Такое преобразование основания для расторжения страховой сделки влечет весьма существенные последствия. При досрочном отказе страхователя (выгодоприобретателя) от договора страхования уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату, если договором не предусмотрено иное (ч. 2 п. 3 ст. 958 ГК РФ). Но, когда расторжение договора оформлено соглашением сторон, ситуация может измениться. Дело в том, что в ч. 1 данного пункта указано, что при досрочном прекращении договора страхования по обстоятельствам, перечисленным в п. 1 ст. 958 ГК РФ, страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование. В этом пункте речь идет о прекращении договора до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по иным обстоятельствам, чем страховой случай. К таким обстоятельствам, в частности, относятся:

— гибель застрахованного имущества по иным причинам, чем наступление страхового случая;

— прекращение в установленном порядке предпринимательской деятельности лицом, застраховавшим предпринимательский риск или риск гражданской ответственности, связанной с этой деятельностью.

Таким образом, закон напрямую не регулирует вопрос о возврате страховой премии при расторжении договора по соглашению сторон. Вполне возможно, что суд в случае возникновения спора расширительно истолкует норму п. 1 ст. 958 ГК РФ и взыщет со страховщика в пользу страхователя незаработанную часть страховой премии. Существует и обратный вариант — страховщик может по формальным основаниям (здесь есть обоюдная воля участников договора, а не только инициатива страхователя или выгодоприобретателя) отказаться возвратить своему контрагенту незаработанную часть страховой премии, даже если договором страхования установлена такая его обязанность на случай расторжения сделки по инициативе страхователя.

Другие варианты

У обеих сторон договора могут возникнуть и другие проблемы. Так, по договору облигаторного (договорного обязательного) перестрахования, вступившему в действие 1 февраля, перестрахователь, который в договоре перестрахования по закону считается страхователем, в апреле направил перестраховщику проект соглашения о прекращении договора с 1 февраля. На проекте была поставлена подпись уполномоченного представителя перестрахователя, заверенная печатью. Перестраховщик в ответ направил письмо с предложением провести переговоры и попробовать преодолеть возникшие разногласия. От перестрахователя ответа не последовало, но через два месяца он прислал перестраховщику требование о выплате страхового возмещения по страховому случаю, произошедшему в мае. Перестраховщик отказал в выплате, указав, что по заявлению перестрахователя договор прекратил действие 1 февраля, поскольку для этого согласия перестраховщика не требуется.

Несистемным проявлением этой проблемы выступает и практика заключения трехсторонних договоров, когда по своей природе сделка может носить исключительно двусторонний характер. Такие примеры встречаются при страховании предметов залогов, когда в качестве третьей стороны наряду со страхователем — собственником соответствующего имущества и страховщиком фигурирует банк, выдавший кредит, в обеспечение которого и был предоставлен залог. При этом банк, как правило, выступает еще и выгодоприобретателем, то есть лицом, в пользу которого заключен договор. Если банк принимает на себя обязательство, скажем, уплатить страховую премию, если ее не уплатит страхователь, и в договоре предусматривается право регресса, которое в этом случае банк имеет к страхователю, то такую конструкцию сделки еще можно принять. Но когда в договоре страхования предмета залога присутствует только подпись представителя банка и всё, то его «участие» в договоре не имеет никакого юридического смысла — здесь можно говорить лишь о своеобразном способе информирования банка о совершении данной сделки и ее условиях. Конечно, эта задача могла быть решена и иным, значительно более простым и корректным образом, а именно путем передачи банку копии договора.

Нередко в обоснование целесообразности участия банка выдвигается следующий довод: без его согласия договор не может быть расторгнут или изменен в неблагоприятном в отношении залогодержателя направлении. Думается, что это попытка выдать желаемое за действительное. Никто не отменил применения к таким договорам страхования нормы п. 2 ст. 958 ГК РФ о праве страхователя (выгодоприобретателя) в любое время отказаться от договора. Безусловно, в плане изменения условий договора формально возникает препятствие, поскольку для этого требуется согласие всех участников. Но ведь и этот барьер можно без труда обойти, заключив дополнительное соглашение только между страхователем и страховщиком. А если учесть, что именно их отношения и составляют содержание договора страхования, то это и приведет к фактическому изменению договора страхования вопреки позиции банка.

Больше всего проблем возникает в ситуации, когда заключаются трехсторонние договоры передачи страхового или перестраховочного портфеля. Согласно ч. 1 п. 5 ст. 25 Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» страховщик может передать обязательства, принятые им по договорам страхования (страховой портфель), одному или нескольким страховщикам, имеющим лицензии на осуществление тех видов страхования, по которым передается страховой портфель, и располагающим достаточными собственными средствами, то есть соответствующим требованиям платежеспособности с учетом вновь принятых обязательств.

Для передачи страхового портфеля нужно письменное согласие страхователей, застрахованных лиц на замену страховщика.

При передаче обязательств по договорам перестрахования необходимо письменное согласие тех страховщиков, которые передали застрахованные ими риски в перестрахование передающей перестраховочный портфель компании. На практике требование таких страховщиков об участии в качестве третьей стороны в договоре передачи страхового портфеля встречается очень часто. К чему это ведет? Во-первых, существенно усложняется процедура согласования условий сделки. Во-вторых, третья сторона получает возможность фактически диктовать формулировки договора, хотя они ее не касаются. В-третьих, подчас третья сторона выдвигает требования о включении в текст договора положений, составляющих коммерческую тайну передающей портфель и принимающей его компаний. Чтобы обойти подобные явно необоснованные требования, иногда приходится за спиной этого участника договора заключать сепаратные соглашения, в которых и фиксируются те самые условия, составляющие коммерческую тайну основных участников сделки.

Не соглашайтесь

Практика заключения соглашений в ситуациях, когда они не требуются, способна привести не только к затягиванию и усложнению процедуры решения соответствующих вопросов, но и к дополнительным убыткам управомоченных лиц. Поведение же ненадлежащих участников таких сделок, которые пытаются влиять на содержание условий договоров, не имеющих к ним прямого отношения, под угрозой отказа от подписания сделки, вполне можно квалифицировать как злоупотребление правом, что законом не допускается (п. 1 ст. 10 ГК РФ). Наконец, выстраивание этих конструкций без серьезных правовых оснований свидетельствует и о недостаточном уровне профессионализма юристов и других специалистов компаний, настаивающих на подобном оформлении сделок, которые могут в силу закона быть односторонними либо не предполагают участия третьей стороны.

Сергей ДЕДИКОВ, старший партнер Общества страховых юристов, советник Московского перестраховочного общества