Функциональная теория страхового интереса

Есть мнение

В литературе страховой интерес обычно характеризуется как основополагающая категория страхования. Более ста лет тому назад В.Р. Идельсон подчеркивал: «Без интереса нет страхования: необходимо, чтобы страхователь (застрахованный) имел имущественный интерес» (Идельсон В.Р. Страховое право. М., 1992. С. 32). Известный советский исследователь В.И. Серебровский также писал, что «при имущественном страховании страховой интерес и поныне является одним из необходимых условий договора страхования, лежит в его основе как твердый правовой фундамент» (Серебровский В.И. Очерки советского страхового права // Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 366). По его мнению, именно страховой интерес выполняет ряд важнейших функций:
— устанавливает предел страхового возмещения, выплачиваемого страховщиком;
— лежит в основании правил об оставлении части застрахованного имущества на риске страхователя;
— служит базой для определения подходов к дополнительному страхованию;
— является стержневой идеей при регулировании двойного страхования;
— он — основной критерий, который разграничивает отношения различных лиц к одному и тому же застрахованному объекту (Там же).

Е.Н. Гендзехадзе указывала: «В обязательстве по страхованию страховой интерес — элемент, который предопределяет возможность существования института страхования…» (Страхование от А до Я / под ред. Л.И. Корчевской, К.Е. Турбиной. М., 1996. С. 85). Далее она вслед за В.И. Серебровским развивает этот тезис: «Страховой интерес определяет все важнейшие элементы страхового правоотношения: его субъектный состав; объект; права и обязанности субъектов; его исполнение; ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение» (Там же). Л.Н. Клоченко обращает внимание: «В страховании действует основополагающий принцип — «без интереса нет страхования» (Теория и практика страхования. Учебное пособие. М., 2003. С. 63).

С.В. Михайлов заявляет: «Страховой интерес в обязательстве по страхованию — элемент, который предопределяет существование института страхования. Интерес в страховом правоотношении имеет универсальное значение, он определяет действительность договора страхования, субъектный состав, размер страхового возмещения, права и обязанности сторон, а также другие элементы» (Михайлов С.В. Страховой интерес. «Страховое право», 1999, № 3. С. 19). В.Ю. Абрамов говорит, что «страховой интерес поистине является фундаментом страховых правоотношений» (Абрамов В.Ю. Страховой интерес как разновидность категории интереса в гражданском праве // Юридическая и правовая работа в страховании. 2006. № 1. С. 79; Абрамов В.Ю. Страхование: теория и практика. М., 2007. С. 239).

Проверено на практике

Логическим продолжением абсолютной теории страхового интереса, отождествляющей страховой интерес и объект страхования, является требование о необходимости наличия страхового интереса во всех без исключения видах страхования, включая личное страхование, а не только страхование имущества, как это предусмотрено сейчас законом (п. 1 ст. 930 ГК РФ).

На основе именно такого подхода предпринимаются доктринальные попыт- ки ограничения возможности заключения тех или иных договоров страхования в определенных конфигурациях. Так, Ю.Б. Фогельсон применительно к договорам личного страхования пишет, что «работодатель может страховать жизнь и здоровье своих работников, родители — детей, но нельзя страховать жизнь и здоровье человека, если страхователь никак в нем не заинтересован» (Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М., 2002. С. 132—133) (при этом необходимо подчеркнуть, что закон таких ограничений не устанавливает и страховщик не вправе отказать в совершении подобной сделки, поскольку договоры личного страхования являются публичными (ч. 2 п. 1 ст. 927 ГК РФ).

Названная теория также служит основой для не предусмотренного законом ограничения свободы совершения договоров страхования имущества. Так, широко известно, что некоторые авторы, чиновники и даже суды считают недопустимым совершение сделок страхования предмета залога в пользу банка, выдавшего кредит, в обеспечение которого и предоставлен этот залог (подробнее об этом см.: Дедиков С.В. Страхование залогов в пользу банков: проблемы и пути их решения // Юридическая и правовая работа в страховании. 2007. № 1. С. 25—41). Несколько лет назад описанная ситуация едва не вышла из-под контроля. Одна территориальная инспекция Федеральной службы страхового надзора начала выдавать предписания страховым компаниям из-за того, что страховщики заключали договоры страхования заложенного имущества в пользу банка-кредитора, а, по мнению данного органа страхового надзора, это является нарушением страхового законодательства, поскольку у банка нет страхового интереса. Затем у одного страховщика по этой причине даже была отозвана лицензия на осуществление страховой деятельности. Страховщик обратился в АС Самарской области с заявлением о признании недействительным предписания Инспекции страхового надзора по Поволжскому округу от 30.09.2005. Решением суда первой инстанции заявление было удовлетворено. По жалобе инспекции дело было рассмотрено апелляционной инстанцией. Постановлением второй инстанции от 26.05.2006 № А55-34684/2005 решение суда было отменено, а в удовлетворении заявления отказано.

После этого вопрос был рассмотрен в ФССН. Фактически проблема заключалась в следующем: если встать на позицию, занятую инспекцией и поддержанную апелляционной инстанцией арбитражного суда, то надо закрывать данный сегмент страхового рынка. Либо оценить ситуацию как частный случай и, исходя из того, что у нас в стране нет прецедентного права, все оставить как есть. К чести руководителей органа страхового надзора они заняли позицию в строгом соответствии с положениями закона, а не на основании доктринального толкования страхового интереса и признали, что нарушения страхового законодательства со стороны страховщиков здесь нет. В результате было сохранено важное для страхового рынка направление страховой деятельности.

Абсолютная теория страхового интереса ведет к тому, что в качестве безусловно необходимых называется значительное количество разнообразных признаков страхового интереса, но чем больше таких признаков, тем сильнее ограничиваются права участников гражданского оборота на совершение страховых сделок.

Собственник и пользователь

Внутренняя логика абсолютной теории страхового интереса также неизбежно приводит ее сторонников к выводу, что в зависимости от разновидности убытков, которые может понести страхователь или выгодоприобретатель, следует определять и вид имущественного страхования. То есть происходит объективное вменение правовой природы договора страхования, что фактически отрицает принцип свободы договора в плане свободного выбора участниками гражданского оборота конкретной гражданско-правовой сделки. Например, В.И. Серебровский полагал необходимым четко различать страховой интерес собственника и пользователя: «…собственник фабрики страхует свой интерес собственника, т. е. стоимость фабрики; арендатор же фабрики может страховать свой интерес только как пользователь строения; он страхует ту выгоду, которую он может потерять за время отстройки сгоревшего здания заново, страховать же стоимость фабрики в свою пользу он не вправе» (Серебровский В.И. Указ. соч. С. 369).

Иначе смотрел на эту проблему Г.Ф. Шершеневич: «Одна и та же вещь может одновременно состоять в собственности одного лица и в пользовании другого. Оба заинтересованы в одной и той же вещи. Поэтому страховать ее может не только собственник, но и пользовладелец. Если с гибелью вещи первый рискует потерять ценность, которая полностью должна бы перейти к нему по прекращении пользовладения, то и второй рискует, что гибель вещи прекратит раньше срока его право пользования вещью и извлечения выгод. Оба заинтересованы в сохранении полной ценности, потому что интерес каждого из них связан с сохранением вещи в целости: всякое уменьшение ценности отражается на интересах того и другого… Каждый из них поэтому вправе сам застраховать полностью вещь…» (Шершеневич Г.Ф. Курс трудового права. Т. II: Товар. Торговые сделки. М., 2003. С. 340).

Есть ли плюсы?

Давайте посмотрим, какие позитивные моменты связаны с абсолютной теорией страхового интереса. Может быть, она способствует развитию иных видов страхования, или более эффективно обеспечивает действие принципа свободы страхового договора в других частях, или лучше защищает права и законные интересы слабейшей стороны страховой сделки — страхователя либо слабейшего участника страхового правоотношения — выгодоприобретателя? Нет — абсолютный ноль по всем этим позициям.

Значит, можно сделать совершенно обоснованный вывод, согласно которому абсолютная теория страхового интереса имеет характер жесткого ограничения прав участников гражданского оборота и объективно направлена на усиление позиций сильнейшей стороны страховой сделки — страховщика, предоставляя ему дополнительные даже по сравнению с действующим законодательством основания для отказа от исполнения своих обязательств по страховой выплате.

На практике отступления от этой доктрины носят систематический харак- тер, потому что никто не готов ради неких абстрактных интеллектуальных построений ограничивать свой бизнес, отказываться от совершения выгодных для страховщиков сделок. Забавно и в то же время горько наблюдать, как юристы страховых компаний, среди которых больше всего сторонников указанной теории (что не случайно, ведь именно она чаще всего преподается в юридических вузах), в интересах развития бизнеса своих организаций вынуждены обосновывать законность страховых операций, возможность которых отвергается абсолютной теорией страхового интереса.

Следует отметить, что в литературе высказываются и иные оценки категории «страховой интерес». Например, В.К. Райхер констатировал, что «в имущественном страховании страховой интерес определяется в своем наличии и размере in concreto и входит в самое содержание страхового обязательства как его непременная «каузальная» основа» (Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М., Л., 1947. С. 217). К.А. Граве и Л.А. Лунц указывали: «Страховой же интерес, как мы полагаем, не есть ни предмет страховой охраны, ни предмет страхового правоотношения, а одна из необходимых предпосылок возникновения и существования этого правоотношения» (Граве К.А., Лунц Л.А. Страхование. М., 1960. С. 38). «Страховой интерес, — отмечают В.С. Белых и И.В. Кривошеев, — необходимое условие заключения действительного имущественного страхования во всех промышленно развитых странах» (Белых В.С., Кривошеев И.В. Страховое право. М., 2001. С. 79). К сожалению, такие взгляды пока имеют в основном прикладной характер и не воплотились в завершенной теории страхового интереса.

А как у них?

В ряде юрисдикций страховой интерес на законодательном уровне даже не закреплен. Так, в украинском страховом праве эта категория не упоминается и это отнюдь не означает, что страховая индустрия там рухнула — нет, страховой рынок Украины развивается весьма успешно.

Не говорится о страховом интересе также в Законе Азербайджанской Республики «О страховании», хотя в нем имеется специальная глава III, посвященная регулированию договора страхования.

На практике страховщики и в тех странах, где категория страхового интереса не нашла законодательного закрепления, конечно, в абсолютном большинстве случаев имеют в виду страховой интерес при заключении договоров страхования имущества именно как меру защиты своих интересов.

Следует также подчеркнуть, что о страховом интересе не упоминалось и в ГК РСФСР 1964 г., а также в гражданских кодексах других союзных республик того периода, но при этом в правилах Госстраха эта категория присутствовала, что весьма красноречиво свидетельствует, чьи именно интересы в первую очередь призвана обеспечивать данная категория.

Функциональная теория

Функциональная теория страхового интереса, по нашему мнению, вполне способна восполнить пробел в части альтернативной теории страхового интереса. Она подходит с принципиально иных позиций к определению цели применения и задачам, решаемым категорией страхового интереса.

Во-первых, по нашему мнению, причин для оценки значения страхового интереса как фундаментального основания страховых правоотношений, от которого зависят все его аспекты, на самом деле нет. Целесообразно задать вопрос: для кого важен факт наличия страхового интереса? Ст рахователь, который намерен страховать свое имущество, такой вопрос себе никогда не задает, то есть то обстоятельство, имеется у него страховой интерес или нет, для него никакого значения не имеет.

Конечно, можно повернуть этот вопрос иначе: а заключил бы страхователь договор страхования, если бы в результате долгих размышлений пришел к выводу, что не обладает страховым интересом в том плане, как его трактуют сторонники абсолютной теории страхового интереса? Но ответ на него тоже очевиден, поскольку все те договоры, которые были признаны судами недействительными или по которым было отказано в выплате страхового возмещения из-за отсутствия у страхователя или выгодоприобретателя страхового интереса, говорят как раз в пользу того, что страхователи идут на страховые сделки и при отсутствии у них страхового интереса.

Выясняет ли выгодоприобретатель, в пользу которого другое лицо осуществляет страхование имущества, наличие у себя страхового интереса? Полагаем, что и здесь ответ совершенно очевиден — конечно, нет.

Наконец, даже сотрудники страховых организаций при совершении страховой сделки далеко не всегда исследуют данный вопрос. Жизнь показывает, что, как правило, довод об отсутствии у лица, в пользу которого заключен договор страхования, страхового интереса поднимается страховщиком уже на стадии урегулирования страхового случая и используется как основание для отказа в выплате страхового возмещения. Весьма показательными в этом отношении являются многочисленные примеры, когда страховщики заключали договоры страхования КАСКО транспортных средств с лицами, имеющими лишь доверенность на управление автомашиной, а об отсутствии у них страхового интереса вспоминали лишь после наступления страхового случая, чтобы освободить себя от обязанности по выплате страхового возмещения. Правда, суды в таких ситуациях почти всегда удовлетворяют требования страхователей о страховой выплате, признавая позицию страховых организаций необоснованной.

Если проанализировать такой элемент страхового интереса, как интерес в сохранении имущества (п. 1 ст. 930 ГК РФ), то совершенно ясно, что он наличествует только в том случае, когда речь идет о добросовестном страхователе, и для него самого он имеет значение побудительного мотива к совершению страховой сделки, в противном случае он просто не стал бы заключать договор страхования. То же самое можно сказать о добросовестном выгодоприобретателе. В то же время подобный элемент отсутствует при заключении договора страхования с недобросовестным страхователем. Таким образом, можно сделать вывод, что данный элемент страхового интереса предназначен для разграничения страховых отношений на отношения с добросовестными и недобросовестными участниками гражданского оборота, которые преследуют иную цель, нежели сохранение имеющегося у них уровня благосостояния, активов. Иными словами, именно наличие страхового интереса является наилучшим методом защиты интересов страховщика, позволяя ему отличать добросовестного страхователя или выгодоприобретателя от страхового мошенника.

Кроме того, наличие интереса в сохранности страхуемого имущества дает возможность отграничить страхование от игр и пари, когда интерес в сохранении имущества отсутствует, так как игрок или участник пари как раз готов рискнуть своим имуществом, ставит его на кон с целью выигрыша, прекрасно понимая, что может и проиграть, а стало быть, потерять это имущество.

Безусловно, в таком своем качестве категория страхового интереса объективно защищает и интересы тех добросовестных страхователей, которые заключили или будут заключать договоры страхования с тем же страховщиком, потому что выплаты в пользу страховых мошенников приводят в конечном счете к увеличению размера страхового тарифа по сравнению с тем, каким он мог бы быть, если бы страховщику не пришлось расходовать средства страховых резервов на страховые выплаты вследствие сфальсиф ицированных или умышленно подстроенных страховых событий. В связи с этим категория страхового интереса получила законодательное закрепление в большинстве юрисдикций.

Другими словами, законодатель здесь защищает публичные интересы — интересы неограниченного числа будущих клиентов страховых организаций, которым пришлось бы фактически оплачивать последствия противоправных действий недобросовестных участников страховых правоотношений. Но при этом нельзя не сказать о том, что в области страхования гражданской ответственности, предпринимательских рисков, финансовых рисков, в личном страховании категория страхового интереса не может эффективно выполнять защитную функцию, так как здесь практически невозможно с ее помощью выявить потенциальных страховых мошенников. Поэтому и законодатель в названных сферах страхования данную категорию не применяет.

В некоторых случаях может прибегнуть к доводам об отсутствии у выгодоприобретателя страхового интереса и страхователь в качестве способа защиты своих интересов по договору страхования имущества, заключенному в пользу другого лица, если сочтет, что тот не имеет интереса в сохранении объекта страхования, тогда как у самого страхователя такой интерес присутствует.

Категория не для всех

В свете сказанного становится очевидным, что в случаях, когда государственные органы сомневаются в наличии у тех или иных лиц, в пользу которых заключен договор страхования имущества, страхового интереса, приоритет должен отдаваться позиции страховой организации, которая принимает на себя основной удар от страхового мошенничества, и если страховщик считает возможным заключать сделки, в которых вопрос о наличии страхового интереса по тем или иным причинам не очевиден, то, по нашему мнению, оснований для вмешательства государственных органов в действия страховых организаций, связанные с заключением данных сделок, не имеется.

В этой связи следует признать совершенно необоснованными и разъяснения государственных органов по поводу наличия или отсутствия у отдельных категорий лиц, в пользу которых заключен договор страхования имущества, страхового интереса. Повторим, категория «страховой интерес» предназначена для защиты интересов страховых организаций, и если сам страховщик не считает нужным ее использовать в таком качестве, то никто иной не может делать это за него.

Представляет научный и практический интерес вопрос о том, может ли категория страхового интереса быть использована государственными органами в целях борьбы с умышленно осуществляемыми страховыми организациями необоснованными выплатами аффилированным лицам? По-видимому, нет. Для страховщиков, которые намерены неправомерно передавать денежные средства аффилированным лицам, нет необходимости, как говорится, городить огород, то есть заключать небесспорные договоры страхования имущества, а значительно проще избрать иные виды мнимых сделок, в том числе и страховых, где категория страхового интереса вообще не действует.

Подводя итог, важно подчеркнуть, что функциональная теория страхового интереса открывает возможность развития любых видов договоров страхования без каких-либо формальных ограничений, связанных с доктринальным толкованием и обоснованием страхового интереса, сужает круг возможных оснований для отказа страховщиков от исполнения своих обязанностей по страховым выплатам, то есть объективно способствует развитию рынка страховых услуг.

Необходимо также констатировать, что единственная функция страхового интереса, которая объективно обусловлена и может быть реально реализована, — это защита страховщика от страхового мошенничества. Страховой интерес не способен определять ни субъектный состав страхового правоотношения (кроме лица, в пользу которого может быть заключен договор страхования имущества), ни содержание сделки, ни размер страховой суммы (страховой интерес, как категория абстрактная и не имеющая физической сущности, не обладает стоимостью, подлежащей денежной оценке), ни подходы к дополнительному имущественному страхованию, а тем более права и обязанности сторон договора страхования, его исполнение и ответственность за нарушение договорных обязательств.

Сергей ДЕДИКОВ, старший партнер Общества страховых юристов, советник Московского перестраховочного общества