Страховщики вышли на рынок страхования заключенных

Полисы продают малоизвестные страховые фирмы: условия невыгодные, но выбирать не приходится. Представители больших страховых компаний, правозащитники и юристы к новому сервису относятся без восторга.

Компания «Опора» предлагает полис для «лиц, находящихся в местах принудительного содержания, от противоправных действий со стороны администрации, в том числе от пыток, побоев, непосильного труда и иных неправомерных действий, которые могут причинить вред жизни и здоровью человека. Наличие страхового полиса у лица, находящегося в местах принудительного содержания, с одной стороны, предупреждает применение пыток и насилия со стороны администрации, с другой стороны, обеспечивает выплату страхового возмещения при причинении вреда жизни и здоровью». Кроме того, полис страхует от заболевания туберкулезом – а это, как известно, настоящий бич наших колоний. 

При страховом взносе в 3500 рублей выплата при наступлении несчастного случая составит 100 тысяч, а при взносе в 70 тысяч – 2 миллиона. У «туберкулезного» тарифа ставки чуть подороже. Понятно, что максимальная выплата положена в случае смерти (тогда деньги получат родственники) или инвалидности 1 группы с полной потерей трудоспособности. Для сравнения: на свободе такой полис – на сумму в 2 миллиона – обошелся бы страхователю в 10 тысяч рублей, а если у него не рабочая, а бумажная профессия – то в 5 тысяч. Но заключенных обычные компании не страхуют. Представители «Опоры» полагают – и пишут об этом на своем сайте, – что если в личном деле сидельца лежит копия страхового договора, то к нему в колонии отнесутся с особым вниманием. Если и будут бить, то не до инвалидности. Если обделят теплой одеждой – то до обморожения дело не дойдет. И так далее.

Не секрет, что даже находясь на свободе, страхователю придется немало побегать, чтобы собрать ворох справок, которые надо предъявить в СК для получения выплат. А что прикажете делать бесправному зэку, рядом с которым нет ни родственников, ни юристов, зато есть надзиратели, которым невыгодно, чтобы правда об их неправомерных действиях выплыла наружу? 

Все эти вопросы «Город 812» задал в «Опоре» специалисту по программам страхования Валерию Климентьеву. 

– Вы страхуете только от тех травм, которые возникли в результате неправомерных действий сотрудников ФСИН? А если заключенный захочет просто застраховать свое здоровье? От избиения другими зэками, от травм на производстве?

– Нет, это не к нам. 

– Значит, помимо медицинской документации, вам обязательно надо предъявить какую-то юридическую? О том, что повреждения наносил именно сотрудник ФСИН?

– Конечно. Вы предъявляете свидетельство о смерти или справку об инвалидности. Выписку из медицинской карты с описанием медпомощи, которая оказывалась после травмы. Чтобы была видна причинно-следственная связь между травмой и полученной инвалидностью. И копию постановления о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудника ФСИН. 

– То есть инвалидность должна уже быть оформлена, хотя на это могут уйти годы. И дело против сотрудника должно быть возбуждено. Может, нужно еще и обвинительного приговора дождаться?

– Нет, можно без приговора.

– А зачем вам обязательно нужно, чтобы виновником травм стал работник колонии? Вы что – собираетесь выдвигать колонии регрессивные требования как причинителям вреда и попытаетесь у них отбить свои деньги?

– Просто таковы наши условия. В принципе, у страховой компании есть полномочия предъявить администрации иск, но в рамках уголовного дела. 

– Которое будет возбуждено стараниями самого заключенного. Не вашими. А как ему этого добиваться?

– Обращаться в прокуратуру: она проведет комплексную проверку по региону. И если выявит нарушения со стороны работников ФСИН, возбудит дело. 

– Так пока дойдет очередь до нужной колонии, сколько времени пройдет? Нужно ведь еще доказать, что тюремщик необоснованно применял силу, а не потому, что заключенный на него с кулаками полез. Свидетелей искать…

– М-м-м. Ну, у прокуратуры это все отработано. 

Редакция «Города 812» поинтересовалась в Комитете против пыток, сколько уголовных дел в России возбудили против сотрудников ФСИН. Оказалось, что в 2016-м – ни одного. Там тоже, кстати, усомнились, что наличие страхового полиса даст заключенному какие-то преференции. А секретарь Общественной наблюдательной комиссии Борис Пантелеев назвал продажу таких полисов большим лукавством. 

– Я почитал условия и умилился. Было б справедливо, если бы страховщики сами прилагали какие-то усилия для получения нужных документов, а не возлагали эту ответственность на человека, который полностью зависит от системы. Иначе за что они деньги получают?

Отметим, что впервые о полисах для зэков заговорили в 2012 году: именно с таким расчетом, что полис послужит щитом. Вернее, такие попытки предпринимались и в 90-е, сразу в нескольких российских регионах, но неорганизованно и почти неофициально. В 2012-м флагманом проекта стал Православный центр духовной помощи и правовой защиты. Недавно он отчитался о работе на специальном круглом столе, и там его представителя Геннадия Савенкова спросили, как травмированному заключенному удается сообщить об избиении, если администрация старается не допустить его общения с членами ОНК и даже родственниками. Савенков хитро улыбнулся и сказал: ну священника-то пустят всегда, даже если человек исповедует другую религию. Впрочем, это обговорено лишь в теории, потому что страховых случаев еще не наступало, хотя ежегодно Центр продает по пять тысяч полисов. 

В 90-е годы одной из компаний, осуществлявших страхование заключенных, была «АСК-Петербург». Экс-сотрудница «АСК» Татьяна Долинина рассказала, что проект был признан успешным, но только в одном учреждении – Колпинской колонии для несовершеннолетних. Там было вполне адекватное руководство, которое не боялось лишних проверок. За два года, пока шла торговля полисами, несколько травмированных подростков даже получили какие-то выплаты. Смертельных случаев, к счастью, не было. Затем в колонии сменилось руководство, и, поскольку все было завязано на неформальных отношениях с прежним начальством, тему пришлось свернуть. 

Сотрудники ФСИН, с которыми удалось анонимно пообщаться на эту тему, разделились на два лагеря. Первые заявили: страховки – дело хорошее, но, что греха таить, для эффективной работы надо вывести тюремную медицину из-под юрисдикции ФСИН, сделать ее сугубо гражданской и от системы не зависящей. Тогда есть шанс, что заключенный получит беспристрастное медицинское заключение, с которым можно обращаться к прокурору и страховщику. Другие сказали, что страховки спровоцируют зэков на так называемые мостырки – это когда заключенный сам причиняет себе вред. Обычно это делают, чтобы уклониться от тяжелой работы и полежать в больничке, а теперь появится новый стимул: деньги. 

– Так что очень хорошо, что выплата положена лишь в случае возбуждения уголовного дела, – сказал фсиновец. 

Отметим, что есть еще несколько компаний, которые страхуют жизнь и здоровье заключенных. Так, СК «Росмед» предлагает два типа страховок: а) от несчастного случая; б) от «противоправных действий третьих лиц, включая работников учреждений исполнения наказаний». Но страховка положена только тем, кто стал инвалидом I или II группы, и это произошло не во время массовых тюремных бунтов. От чахотки там тоже страхуют: полис стоит 3,5% от суммы будущей выплаты, если человек сидит год, 5% – если меньше трех лет и 8% – если ему сидеть дольше. С туберкулезом вообще ситуация неясная: по словам Татьяны Долининой, сейчас, когда в стране имеет место эпидемия туберкулеза, ни одна страховая компания не продаст такой страховой полис, даже если человек не в тюрьме. А уж заключенному – тем более. Риск страхового случая слишком велик: процентов 30. Борис Пантелеев подтвердил: есть случаи, когда заключенные заболевали туберкулезом намеренно (опять-таки ради больницы). Так что или страховые компании рассчитывают и здесь как-то избежать выплат, или это у них такая благотворительность.