ВС указал на недопустимость изменения перечня застрахованного имущества постфактум

Один из экспертов «АГ» полагает, что в рассматриваемом случае обе стороны договора страхования не предприняли разумной осмотрительности и добросовестности при его заключении. Другой отметил, что суды при рассмотрении спора фактически расширили предмет договора страхования вопреки воле сторон, что является недопустимым. Третий указал, что факт осмотра страховщиком всего объекта недвижимости, включая «высокую зону», не означает автоматического принятия этого объекта целиком на страхование. Четвертая подчеркнула, что предоставление корректной и исчерпывающей информации при заключении договора страхования является одним из основополагающих условий успешного урегулирования страхового события в дальнейшем.

Верховный Суд опубликовал Определение № 306-ЭС23-10683 по делу № А55-35760/2020, в котором пояснил, в каком случае повреждение складского помещения в результате пожара не является страховым событием.

Между АО «АД Пластик Тольятти» и САО «ВСК» был заключен договор страхования имущества, объектом которого является страховая защита от утраты (гибели), недостачи или повреждения застрахованного имущества вследствие, в том числе, пожара. 26 июня 2019 г., за два месяца до заключения договора, страховой компанией был произведен осмотр зданий (строений), оборудования, принадлежащих обществу «АД Пластик Тольятти». При заключении договора в качестве объектов страхования обществом указаны конкретное имущество из осмотренного страховщиком: часть здания площадью 19 859 кв. м и перечень имущества и оборудования в соответствии с приложением к договору страхования. Также сторонами была согласована и определена страховая сумма по недвижимому имуществу.

21 мая 2020 г. на производственной площадке общества произошел пожар, в результате которого произошло обрушение кровли, были повреждены конструктивные элементы и оборудование. Через несколько дней «АД Пластик Тольятти» обратилось с заявлением о страховой выплате. Затем комиссией с участием представителей сторон был составлен акт осмотра, в котором зафиксированы повреждения застрахованного имущества. 23 июня того же года было составлено экспертное заключение, согласно которому сумма ущерба составила 7,8 млн руб.

Страховщик в справке от 2 июля 2020 г. указал на то, что складская часть здания — «высокая зона», в которой произошел пожар, не является объектом страхования, поскольку не была указана ни в заявке общества, ни в договоре страхования. В свою очередь общество направило в адрес страховщика возражения, указав на то, что при заключении договора был произведен осмотр имущества, т.е. согласована производственно-складская территория страхования всего корпуса. А значит, ответственность страховой компании не может быть ограничена стоимостью восстановительного ремонта «низкой зоны» в размере 4,3 млн руб. и включает в себя стоимость ущерба, причиненного в результате пожара складскому помещению.

Тем не менее «ВСК» оставила акт о выплате страхового возмещения в размере 4,3 млн руб. (за вычетом франшизы), а затем страховое возмещение было перечислено на расчетный счет общества платежным поручением. «АД Пластик Тольятти» не согласилось с размером страхового возмещения и после неудавшейся попытки урегулировать спор в досудебном порядке обратилось в суд с иском о взыскании 195 млн руб. со страховщика.

Решением первой инстанции исковые требования были удовлетворены частично, и в пользу общества взыскано 7,8 млн руб. страхового возмещения. С таким решением согласился суд апелляционной инстанцией. Суды указали на то, что при заключении договора страхования стороны определили круг объектов страхования, их характеристики и площадь, а повреждение в результате пожара так называемой высокой части здания не может считаться страховым событием, поскольку соответствующие конструкции не были определены и согласованы сторонами в качестве объекта страхования. Кроме того, они отметили, что при страховании был представлен паспорт БТИ исключительно на здание площадью 19 859,4 кв. м, здание площадью 3456 кв. м в техническом паспорте отсутствует.

Однако суд округа посчитал, что ряд обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора, не были установлены судами, а потому отменил названные судебные акты в части отказа в удовлетворении исковых требований, направив дело на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суд взыскал в пользу общества страховое возмещение в размере 187 млн руб., с учетом того что ранее решением арбитражного суда взыскано с ответчика страховое возмещение в сумме 7,8 млн руб., в этой части судебный акт вступил в законную силу. На этот раз суд указал, что при заключении договора страхования общество выражало намерение застраховать весь объект недвижимости, о чем сообщало страховщику, следовательно, страховое возмещение должно быть выплачено в заявленном истцом размере. Также он отметил, что перед заключением договора страховщик осмотрел все имущество и составил акт осмотра, а страховая стоимость корпуса по данным бухгалтерского учета страхователя соответствует условиям договора страхования. Апелляционный суд, учитывая заключение экспертов, изменил указанное решение, постановив взыскать со страховщика 159 млн руб. Суд кассационной инстанции поддержал выводы апелляции.

«ВСК» обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд. Изучив дело, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что страхователь (выгодоприобретатель) имеет право рассчитывать на выплату суммы страхового возмещения в полном объеме, заключая договор страхования со страховщиком и оплачивая встречное вознаграждение за оказанную страховщиком услугу. При этом сторонами согласовывается перечень застрахованного имущества.

Суд подчеркнул, что стороны договора страхования имущества не наделены правом в одностороннем порядке изменять перечень застрахованного имущества, размер страхового возмещения и иные существенные условия договора страхования (ст. 942 ГК РФ). Заключая договор страхования имущества, стороны должны действовать разумно и добросовестно, а также согласовать все существенные условия договора, одним из которых, как следует из положений ГК, является перечень имущества, подлежащего страхованию.

Судебная коллегия учла, что при рассмотрении настоящего дела страховщик неоднократно указывал на то, что в заявке общество указывало площадь недвижимого имущества — 19 859,4 кв. м, что соответствует употребляемому сторонами термину «низкая зона», а площадь «высокой зоны» не была включена в заявку, общество не обращалось к страховщику после заключения договора с требованием внести в него соответствующие изменения.

В определении отмечено, что, как указывал страховщик, вывод судов, в соответствии с которым общество изначально обратилось с требованием страхования как «низкой зоны», так и «высокой зоны», противоречит заявке страхователя, его поведению при заключении договора страхования и не основан на представленных в материалы дела доказательствах. Это, в свою очередь, свидетельствует о нарушении норм ст. 942 ГК об обязательном согласовании сторонами имущества или имущественных интересов, являющихся объектом страхования, пояснил ВС.

Он также принял во внимание то, что «ВСК» неоднократно указывала и на то, что страхователь, вопреки выводам судов, не имел оснований при заключении договора полагать, что «высокая зона» является объектом страхования. Если бы общество имело такое намерение, оно могло бы реализовать его соответствующим указанием в заявке и при заключении договора. Страховая компания при заключении договора исходила из волеизъявления страхователя, который указал перечень страхуемого имущества и его стоимость, принятую страхователем применительно к страхуемому имуществу.

Кроме того, Экономколлегия подчеркнула, что судебную оценку не получили доводы страховщика, в соответствии с которыми складское помещение — «высокая зона» является самовольной постройкой, государственная регистрация которой отсутствует. С учетом Правил страхования и положений ст. 944 ГК указанный объект, даже если бы он и являлся предметом договора страхования, был бы включен в перечень застрахованного имущества на основании иных тарифов и условий. Как указано в определении, в судебном заседании представитель общества указал на то, что складское помещение корпуса было построено с целью улучшения характеристик здания, но соответствующую процедуру легализации указанная постройка не прошла.

Таким образом, Верховный Суд счел, что вопреки положениям ГК РФ и правовым позициям ВС РФ при рассмотрении дела суды не дали надлежащей оценки доводам страховщика, имеющим существенное значение для правильного разрешения спора, и не установили надлежащим образом предмет договора страхования, не определили сумму страхового возмещения, соразмерную ему. В связи с этим он вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Эксперт в области страхового права, партнер АБ «Бельский и партнеры» Дмитрий Шнайдман считает, что рассматриваемое дело является достаточно спорным и интересным, что подтверждается длительной историей рассмотрения и многообразием принятых по делу судебных актов. По его мнению, в данном случае обе стороны договора страхования не предприняли разумной осмотрительности и добросовестности при его заключении. «Со стороны страхователя это выразилось в некорректном заполнении заявления о страховании, в котором были указаны технические характеристики строения, не соответствующие его фактическому состоянию, в том числе в плане этажности и площади строения. При этом для целей подтверждения действительной стоимости имущества, заявленного на страхование, страхователь представил пакет бухгалтерской документации, которая соответствовала фактическому состоянию принятого на страхование имущества и на основании которой страховщиком была исчислена и получена страховая премия», — отметил эксперт.

Дмитрий Шнайдман добавил, что со стороны страховщика недостаточно добросовестное поведение еще более очевидно: страховщик производил преддоговорной осмотр застрахованного имущества и, являясь профессиональным участником страхового рынка, мог и должен был обратить внимание страхователя на очевидные расхождение в заявленных характеристиках объекта его фактическому состоянию. До заключения договора страхования он должен был принять доступные ему меры для надлежащего согласования предмета страхования и корректного определения его в договоре.

«Несовершение страховщиком указанных действий привело к различному пониманию сторонами условий договора и в конечном счете к тому, что ВС РФ истолковал неясности договора в пользу страховщика, тем самым отойдя от неоднократно декларировавшегося им самим принципа толкования договора в пользу контрагента стороны, предложившей спорный вариант договора. Подход толкования против страховщика как профессионала в соответствующей сфере устанавливался в п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16, п. 45 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 и в прочих судебных актах ВС РФ по конкретным делам. Причины отказа от данного подхода в рассматриваемом деле лично для меня непонятны», — прокомментировал Дмитрий Шнайдман.

Юрист МКА «Яковлев и Партнеры» Станислав Козлов полагает, что проблема, обозначенная Верховным Судом, связана с согласованием существенных условий договора страхования при его заключении. Он отметил: в рассматриваемом случае суды не учли то обстоятельство, что при заключении договора страхования стороны определили меньший объем имущества, чем тот, который пострадал в результате пожара. Кроме того, немаловажным является тот факт, что пострадавшая пристройка здания, не обозначенная при заключении договора, обладает признаками самовольной постройки, что в целом ставит под сомнение возможность страхования подобного рода объектов, поскольку «самовольность» постройки повышает риски наступления страхового случая. Таким образом, суды при рассмотрении спора фактически расширили предмет договора страхования вопреки воле сторон, что является недопустимым, резюмировал эксперт.

Старший партнер SEAMLESS Legal Леонид Зубарев отметил, что проблема определения состава застрахованного имущества не является новой и спорные дела по данному вопросу периодически встречаются в практике. «Как следует из определения, заключение договора страхования происходило на основании заявления страхователя. Судя по всему, это заявление было достаточно подробным, и из его содержания можно было сделать вывод о том, что страхователь намеревался застраховать именно „низкую зону“. Как указал ВС, площадь объекта недвижимости, указанная в договоре страхования, была определена на основании данных о площади „низкой зоны“», — отметил он.

Он также подчеркнул, что факт осмотра страховщиком всего объекта недвижимости, включая «высокую зону», не означает автоматического принятия этого объекта целиком на страхование, поскольку в заявлении на страхование страхователь указал только «низкую зону». Попытка страхователя получить страховое возмещение за сгоревшее имущество, которое не было застраховано, да к тому же еще являлось незаконной постройкой, была совершенно справедливо пресечена ВС, считает Леонид Зубарев.

Управляющий партнер юридической компании LCI Partner Ольга Злотя указала, что предоставление корректной и исчерпывающей информации при заключении договора страхования является одним из основополагающих условий успешного урегулирования страхового события в дальнейшем. При этом, по словам эксперта, ненадлежащее или недобросовестное поведение при заключении договора страхования будет иметь негативные последствия при наступлении страхового случая как для одной, так и для другой стороны договора.

Ольга Злотя пояснила, что страхователь, заведомо сообщивший недостоверную информацию о существенных обстоятельствах о страховом риске, рискует признанием договора страхования недействительным в соответствии со ст. 944 ГК РФ и тому есть ряд примеров в судебной практике. В свою очередь страховщик, осуществивший предстраховой осмотр, не вправе в дальнейшем оспаривать страховую стоимость имущества, принятого на страхование, подчеркнула эксперт. «В рассматриваемом деле ВС справедливо указывает на фактические обстоятельства дела и существенные условия договора, такие как площадь объекта, переданного на страхование. Несмотря на то что страховщиком производился осмотр всего объекта, включая „высокую“ и „низкую“ зоны, страхователь конкретизировал площадь одной зоны, переданной на страхование, таким образом сузив страховой риск периметром объекта страхования», — считает Ольга Злотя.