CEO «Ренессанс Страхования»: есть интерес к выходу за пределы страхования

Впрочем, капитализация компании, чья короткая пока публичная история почти целиком пришлась на новую для российского фондового рынка эпоху, пока ниже стартовой. О реализации стратегии «Ренессанс Страхования» в прошлом году, изменении рыночных условий ведения бизнеса и планах по его расширению, о новых проектах рассказала в интервью «Интерфаксу» генеральный директор группы Юлия Гадлиба.

— Каковы основные бизнес-итоги за прошлый год? Как компании пришлось скорректировать стратегию в этот период?

— Прошлый год был уникальным для нашей группы в целом, она получила самый высокий результат по показателю чистой прибыли за всю историю — 10,3 млрд рублей по МСФО. Средняя годовая рентабельность капитала (RoATE) за 2023 год достигла 34,4%. Портфель ликвидных активов увеличился за год на 23% — до 182 млн рублей.

Показатель прибыли за 2023 год определился за счет хорошего операционного результата от страховой деятельности и инвестиционного результата. Безусловно, основной вклад внес результат от инвестиционной деятельности. За прошлый год общая начисленная премия выросла на 17,3%, до 123,4 млрд рублей, что соответствует поставленной цели роста этого показателя выше рынка, то есть мы попали в наш таргет по росту бизнеса.

В нашу группу входят две крупные страховые компании. В сегменте non-life работает «Ренессанс Страхование», рост ее премий за прошлый год составил 51,6% (63,7 млрд рублей). В сегменте life работает компания «Ренессанс Жизнь», рост премий которой был на уровне 48,4% (59,8 млрд рублей). Таким образом, соотношение вклада этих ключевых компаний в общие премии группы примерно равное. В группу также входит управляющая компания, которая работает с нашим инвестпортфелем — УК «Спутник Управление капиталом», а также медтех компания Budu. В марте этого года запускаем еще одну интересную компанию — стартап по ментальному благополучию «Просебя».

— Помог ли вам за последние 2 года опыт предшествующих рыночных кризисов? В чем особенность последнего, пришлось ли корректировать стратегические цели?

-В кризисы со стратегиями сложно, но и без них тоже никак. Мы их сохраняем, но корректировки происходят ежеквартально. В разные экономические циклы разные компании группы по-разному себя проявляют. В цикл высоких ставок мы ориентируемся на высокий рост, высокую инвестдоходность. В цикл низких рыночных ставок мы больше фокусируемся на том, чтобы операционные компании больше зарабатывали. Таким образом, балансируем между нашими бизнесами в разные периоды, меняя стратегию.

Кризисы и прежде случались, мы их проходили, но этот последний был несопоставимо масштабнее, он был беспрецедентным по количеству неопределенностей. В 2022 году ничего было не понятно: ни ставки, ни рынок, ни вообще, что будет происходить. Нужно было действовать в очень неопределенной среде, не строя долгосрочных стратегий, делать какие-то тактические вещи, которые потом необходимо было оценить с точки зрения стратегической значимости и закрепить их на практике. Кризис предъявляет свои требования: ты должен быть креативным, быть лидером для своей команды, искать новые бизнес-модели, ты должен все делать в 10 раз быстрее, чем раньше, хотя казалось, что это уже предел. То же самое происходило с нами в 2022 году, который, с точки зрения нашего бизнеса, мы на удивление хорошо прошли, по оптимистичному сценарию.

— То есть убыток «Ренессанс страхования» в 2,1 млрд рублей по ОСБУ отчетности в 2022 году — это было в рамках оптимистичного сценария?

— Оптимистичный сценарий означал — не допустить падения бизнеса. Операционная деятельность компании и сам бизнес группы выглядели хорошо по итогам 2022 года. Инвестиционный убыток мы действительно получили. Это был тяжелый год для фондового рынка, для всех финансовых институтов страны.

В 2023 году мы уже опирались на опыт предшествующего года, поняли, что все более или менее развивается, и оказались в новой реальности. Вернулись к разным стратегическим инициативам, которые, как правило, в кризисные годы «замораживаем», чтобы не тратить деньги, пока не увидим, куда все развернется.

— В прошлом году компания выплатила промежуточные дивиденды по итогам 1 полугодия, будет ли менеджмент рекомендовать выплату дивидендов по итогам года в целом? В каких пределах?

— Будем держать в качестве ориентира наш таргет по выплате дивидендов где-то в районе 50% от показателя чистой прибыли. Говорим «таргет», потому что всегда могут быть отклонения, причем и в большую сторону. Почему 50% от чистой прибыли, а не 100%? Этот ориентир связан с другой внутренней целью — приносить нашим акционерам доходность на капитал где-то 30%, по прошлому году этот ориентир группа превысила.

Если советом директоров рекомендации менеджмента по дивидендам за 2023 год будут приняты, то выплата может быть осуществлена летом. Группа в принципе планирует утвердить периодичность дивидендных выплат, выйти на график выплат 2 раза в год. Конечно, для нас, как для менеджмента, результаты 2023 года — новый таргет, поскольку акционеры и инвесторы — все хотят теперь, чтобы прибыль, показатели бизнеса и дальше были точно не хуже.

— Выбор проектов развития, которые требуют инвестиций, как осуществляется?

— Если мы видим какие-то возможности, например, от сделки, всегда сначала их рассматриваем, чтобы понять — можем ли, реализовав их, заработать больше для наших акционеров (при этом учитываем соблюдение требований регулятора по капиталу). Если нет, всегда будем рекомендовать распределение прибыли в виде дивидендов. Хотим сохранить этот подход как стратегический, поскольку мы — единственная в России публичная страховая компания с первым уровнем листинга, прошедшая IPO. В последнее время на самых высоких уровнях власти в РФ говорится о необходимости формирования долгосрочных сбережений в стране, это и наша тема — долгосрочного страхования жизни, в том числе долевого, запуск которого ожидаем в РФ с 2025 года (примечание: закон о ДСЖ). Сегмент страхования жизни будет определять во многом развитие всего страхового рынка в ближайшие годы.

Страховые компании в мире сегодня — это большие финансовые структуры, немножко уже commodity, они не очень большой доход зарабатывают. Рост их бизнеса где-то до 10% в год, они платят стабильные, но невысокие дивиденды. В России же больше возможностей, все более динамично развивается, как рынок, так и компании. У нас страхование может быть в авангарде инноваций и технологий того, что называется insurtech. Мы активно идем в эту сторону, чтобы расти быстрее рынка и лидировать по клиентскому сервису и возврату на капитал для акционеров.

— Вы провели IPO незадолго до того, как на мир обрушился COVID-19, стали публичной компанией, привлекли дополнительные средства на проекты. Что еще изменилось в вашей жизни?

— Акции группы выросли по стоимости в прошлом году на 88%. Мы надеемся, что потенциал роста не исчерпан, надеемся, что по мере расширения нашего бизнеса акции будут и дальше расти в цене. И, как многие компании в России и в мире, мы надеемся, что наши ценные бумаги будут определенной валютой для покупки новых бизнесов, не только за деньги, но и за акции. В 2023 году рыночная капитализация группы превысила 55 млрд рублей, кроме того, у нас уровень достаточности капитала свыше 170%. Количество инвесторов-физлиц, владеющих акциями группы, выросло с начала 2023 года с 22 тысяч до 48 тысяч — более, чем в 2 раза.

IPO не только требует большой предварительной подготовки к этому событию, но и по завершении налагает на компанию колоссальную ответственность по уровню раскрытия информации и публичности.

Еще IPO для нас — это возможность рассказать инвесторам обо всем страховом рынке, а не только о нашей компании. Нам почти в одиночку приходится решать задачу образования, воспитания и просвещения (education) рынка. С этой точки зрения нам было бы проще работать с инвесторами, если бы на рынке были еще публичные страховые компании, кроме нас.

Посмотрите, кто сегодня торгует на нашей бирже — 80% — это физические лица. Для них страхование — это что-то связанное с ОСАГО, возможно, с добровольным медицинским страхованием (ДМС). Мы же рассказываем инвесторам, какой строим бизнес, насколько он диверсифицирован по секторам экономики, насколько технологичен. К тому же после завершения IPO даже суперпрофессиональные и сильные финансовые аналитики признавались, что им нужен education. Страхование — достаточно сложный бизнес, по моему мнению, сложнее банковского.

— Если говорить о новых приобретениях группы, к чему может быть проявлен интерес?

— Широкий круг претендентов смотрим. Цели таких сделок различны: это и качественное наращивание инвестиционного портфеля, и приобретение игрока в сегменте лайф. Интерес может быть связан также с вхождением в сегмент, где мы пока не очень присутствуем.

Наши основные бизнесы — страхование авто и транспортных средств (Mobility), здоровье и медицина (Health), а также благосостояние (Wealth). Теоретически у нас есть интерес ко всему, что с этим связано, что может быть комплементарно.

Есть у нас интерес и к выходу за пределы страхования с точки зрения покупок бизнесов, в таком быстроменяющемся мире важно анализировать сферы, связанные с долгосрочными трендами и не упускать возможности.

— Как продвигается сделка с приобретением СК «Райффайзен Лайф», что это даст вашей группе? Есть ли интерес к ее технологиям?

— Такая сделка должна быть одобрена на правкомиссии, к ней применены требования, которые сейчас распространяются в России на продажу зарубежных активов. В случае одобрения, это примерно плюс 20 млрд рублей дополнительно к нашему инвестпортфелю, еще порядка 10%, или 10 тыс. новых клиентов. Также мы рассчитываем интегрировать в команду специалистов приобретаемой компании, которые в life особенно ценятся. Свои технологии мы считаем передовыми, поэтому будем переводить на наши.

— Хватает при том, что IT-рынок в РФ после 2022 года переживает трансформацию, компании сталкиваются с нехваткой IT-решений?

— Концептуально ничего не изменилось. Из нового появилась большая задача, которая называется «импортозамещение». Не секрет, что многие IT-решения, которые использовали крупнейшие, самые технологичные компании, это зарубежные решения. На сегодняшний день у нас есть отдельный стрим по ветке импортозамещения, мы «выпиливаем» зарубежные решения, заменяя их на отечественные. Естественно, свои приходится сильно кастомизировать. У нас есть совместный план с ЦБ РФ на эту тему, регулятор курирует эту работу.

В принципе инвестиции в технологии и до кризиса были статьей расходов номер один для группы, а цифровизация — ключевая часть нашей стратегии как digital группы. Инвестиции шли в развитие IT-платформы для кратного масштабирования операций без увеличения расходов, более правильной сегментации работы на рынке, захвата новых целевых сегментов. Платформу мы используем для быстрого выпуска персонифицированных продуктов.

Сегодня идет острая борьба за кадры — наверное, это красный вектор стратегии для всех российских компаний сегодня, очень серьезно относимся к этой теме и мы. Поначалу ставили и решали задачи по цифровизации для себя, потом оказалось, что некоторые созданные модули, наши IT-решения, можно продавать другим игрокам рынка. Такие, к примеру, созданы нашим медтех сервисомBudu.

— Искусственный интеллект вам в помощь?

— С этого года в группе стартовала стратегия искусственного интеллекта, рассчитанная не на один год, началось обучение топ-менеджеров, хотим сделать ИИ частью культуры компании, чтобы его можно было использовать и в профессиональных масштабах, и для решения локальных задач в текущей повседневной работе.

— Группа реализует программу поощрения менеджеров, аккумулировала под нее пакет акций, каковы ее цели?

— Здесь мы не первопроходцы, опыт первых программ, который был много лет назад запущен в основном в IT-компаниях, очень хорошо себя зарекомендовал и распространяется. За счет серии небольших приобретений акций на открытом рынке финально удалось суммировались пакет акций в размере 8% в рамках будущей программы поощрения менеджеров.

— Недавно появилась информация о планах продажи долей Baring Vostok в Ozon и «Ренессанс Страховании» в пользу председателя совета директоров «Восток Инвестиций» Елены Ивашенцевой. «Восток Инвестиции» сообщили, что получили регуляторные разрешения на выкуп активов фондов Baring Vostok в России, идет работа над техническим закрытием сделки. Можно ли уточнить размер этого пакета акций на текущий момент, может ли он быть продан в ближайшем будущем — опасаться ли инвесторам «навеса» на рынке?

— Доля акций Baring Vostok в ПАО «Группа Ренессанс Страхование» в прямом и косвенном владении не менялась и составляет 13,7%, переход контроля за этой долей к дружественной структуре считаем позитивным фактом. У нас нет информации о каких-либо планах по дальнейшей продаже этого пакета.

— Автострахование — одна из ключевых линий бизнеса для группы. Его условия сильно изменились за последние 2 года, как справляетесь?

— Вы знаете, какие изменения происходили в поставке автозапчастей, которые всегда были на нашем рынке связаны с европейскими концернами. Теперь логистика дороже, сроки поставки очень изменились. Но рынок адаптировался, люди привыкли, что запчасти не лежат на складах, что их везут, приходится ждать. У нас в урегулировании транспортных убытков появился модуль, который позволяет отслеживать наличие необходимых запчастей и сбор их у других партнеров при необходимости для обеспечения авторемонта. Это новый модуль, которого не существовало, наше ноу-хау.

Вообще-то мы определяем эту линию бизнеса не как автострахование, но как mobility, что шире, продолжаем стратегию, утвержденную еще в 2018 году. Когда мы заходили в эту стратегию, действительно на рынке это было страхование корпоративного, личного автотранспорта, были продукты по добровольному страхованию, по обязательному страхованию — знакомое каско, ОСАГО, коробочные продукты. Мы стали первыми, кто пошел в шеринг-экономику.

— Группа вошла в это направление бизнеса, от которого коллеги по страховому рынку ждали только убытков. И что?

— Да, так и было, коллеги, что называется, «крутили пальцем у виска», но это нас не остановило. Справедливости ради скажу, что убытки мы собрали в первый год эксперимента, что для инноватора вполне нормальная стратегия. Мы пошли на этот эксперимент — результат был негативный, — поняли все наши ошибки, их признали, исправили продукт и процессы, передоговорились с нашими партнерами, и сегодня мы лидеры рынка с долей 60%. Через два года мы научились страховать такие риски с маржой.

— В чем были основные ошибки при заходе в сегмент шеринга?

— Есть два ключевых процесса. Первый — это скоринг водителя/клиента. Второй — это процесс урегулирования. Все ваши ноу-хау лежат в области этих двух процессов. Водители каршеринга, особенно когда это только все начиналось, как правило были молодые, неопытные люди, без должного опыта управления автомобилем. В построении модели на практике помогали наши партнеры — компании Яндексдрайв, «Делимобиль», «Ситидрайв», а также «Белкакар», они проявили большую заинтересованы в поиске оптимальных решений.

Дальше пошли программы по страхованию самокатов, затем программы по страхованию долгосрочной аренды — подписочные модели.

Кроме того, за прошлый год, я думаю, что одной из самых сильных точек роста в страховании корпоративного автотранспорта, оказалось все, что связано с операционным лизингом, который сильно рос в 2023 году в РФ. В перспективе здесь планируем увеличивать нашу долю рынка.

В автостраховании планируем вводить сервис «персональный менеджер», к которому люди уже привыкли в банках. Сначала в VIP сегменте с последующим расширением и масштабированием сервиса.

— Структура российского автопарка с точки зрения географии автопроизводителей сильно изменилась за последние 2 года, рынок импортных автомобилей завоевывает китайский автопром. Как видите этот процесс?

— Автовладельцы — приверженцы BMW, Mercedes-Benz или Audi сохраняются, но это верхняя прослойка, собственно, она никогда не составляла массовый сегмент нашего авторынка. Там всегда был корейский автопром, автомобили японских производителей, в массовом сегменте были популярны и европейцы, такие как Skoda или Volkswagen.

Пришли автомобили китайских производителей — феноменальная сущность, которую мы будем еще изучать. За это время они сумели обойти многих своими технологиями, поглотить огромные автоконцерны мировых гигантов. Создатель Tesla, который, считается гуру, инноватором, просит американское правительство ограничить продажу китайских автомобилей неслучайно. Технологии китайских автопроизводителей, себестоимость производства и то, какого качества машины они предоставляют, на порядок выше конкурентов. Одинаковые по стоимости автомобили европейские и китайские несопоставимы по количеству электроники, первые сильно проигрывают последним.

— Каковы ожидания в бизнесе автострахования на это год?

— Из хороших новостей мы видим позитивные прогнозы по росту продаж новых автомобилей — до 1,250 млн машин в 2024 году. Для сравнения в 2023 году было продано 1,1 млн, а в 2021 году — 1,6 млн. То есть рынок постепенно восстанавливается. Сохраняющийся риск-фактор — это высокая ключевая ставка ЦБ, что снижает спрос на кредиты, в то время как доля приобретенных в кредит машин доходит до 70%. Импортерская программа от автопроизводителя, которая дотирует ставку, для того чтобы стимулировать продажи автомобилей, смягчит ситуацию. Мы участвуем практически во всех этих программах, еще вошли в программу «Лада Финанс» недавно.

Но мы ведь работаем по каско не только в сегменте новых автомобилей, также и в сегменте б/у машин, который в 5-6 раз больше по количеству продаж. Авто — это наша самая прибыльная линия бизнеса, наш драйвер.

— Второе опорное направление бизнеса группы — медицинское страхование, как я понимаю, также давно стремится прорваться за рамки классического ДМС?

— Да, вторая наша область стратегического развития — здоровье. Четыре года назад, будучи успешным игроком в сегменте ДМС, стали строить планы расширения этого бизнеса через тестирование новых возможностей. Тогда решили, что создадим нестраховую компанию, которая станет лабораторией для наших экспериментов, поможет выйти в новые сегменты, выявить незакрытые потребности клиентов сначала в сегменте здоровья В2В, а затем и на рынке В2С. Так была создана компания Budu. По итогам 2023 года ее выручка составила около 1 млрд рублей, при этом 25% выручки не обеспечено партнерством с «Ренессанс страхование».

Для Budu было создано несколько очень технологически современных модулей, которые позволяют продавать эти решения другим страховым компаниям для монетизации их трафика, например, по нестраховым услугам, которые не входят в ДМС. Budu сегодня — это не про страхование, это IT-компания.

— Вы сказали, что в марте запускаете новую компанию, что за проект?

— На следующем этапе развития стратегии по здоровью мы пришли к осознанию того, что нет понятия «здоровье» без ментального здоровья, изучали рынок, его потребности и историю. Сейчас мы оцениваем потенциал сегмента услуг ментального здоровья в РФ примерно в 850 млрд рублей.

В прошлом году мы зарегистрировали IT-компанию «Просебя». Она имеет свою философию и миссию, подобрана команда профессионалов, выведена первая версия продукта и проведены пилоты. В ближайшее время проект представим рынку. Компания «Просебя» занимается только ментальным здоровьем и благополучием, это новая самостоятельная линия бизнеса.

— Сразу возникает такой вопрос. Со времени пандемии практически все страховщики ДМС стали вводить в корпоративные программы консультации психологов, это стало массовой практикой, в том числе в рамках телемедицины. Однако пока никому в голову не пришло создать специальную программу на продажу, тем более отдельное юрлицо по этой теме. Почему стандартные пути вас не устроили?

— Насколько понимаю, ваш вопрос в том, как конкурировать с психологами, которые входят в комплект ДМС, консультации которых «дают на сдачу», бесплатно? Ответ очень простой. Действительно, в пандемию появился запрос, предпосылки для создания отдельного бизнеса. Но, когда вы предоставляете услуги психологов «на сдачу», а сами психологи в списке врачей стоят между терапевтом и ЛОРом, доля обращений к этим психологам оказывается меньше 1%, мы проверяли.

Погружение в тему показало — на пути обращения к психологам по разным причинам стоят блокеры. Многие не готовы идти к специалисту и рассчитывают справиться самостоятельно, часто люди не понимают, как устроена работа с психологом и как она может помочь, не понимают как сформулировать вообще, что они хотят от такого обращения. Поэтому в конструкции нашей программы ввели большой модуль самопомощи, саморазвития и самообучения. Например, в приложении можно пройти самодиагностику, посмотреть симуляцию онлайн сессии по запросу, который близок клиенту. Это беседа с опытным специалистом, который делает ментальный чек-ап, помогает разобраться с тем, что беспокоит, сформулировать запрос подобрать специалиста для дальнейшей работы.

Мы сейчас предлагаем сервис «Просебя» в первую очередь для В2В-клиентов, создаем индивидуальный дизайн программы, предоставляем детальную аналитику в дашбордах, показываем, как работа с состоянием корпоративной команды влияет на профессиональную эффективность, это новаторский подход. Большинство игроков на рынке делали свои программы ментальной помощи под В2С сегмент.

— Как специалистов подбирали в новую компанию?

— Думаю, вы слышали, есть такой уникальный Институт мозга человека им. Н.П. Бехтеревой Российской академии наук (ИМЧ РАН), это одна из ведущих профильных клиник страны. Внучка Бехтеревой — Наталья Бехтерева — опытный психотерапевт, главный медицинский эксперт нашей команды. В рамках нашего проекта «Просебя» мы создаем комьюнити психологов, с возможностью развития, повышения профессионального уровня, в том числе в бизнес-среде, обмена опытом. Экспертное, профессиональное, постоянное развивающееся сообщество — один из ключевых фокусов в создании нашего продукта в сегменте ментального здоровья, где мы претендуем на лидерские позиции.